«На гипсовый брали всех, кто мог таскать мешки»

Сания Мухамадиевна Магадаева,
ветеран производства, с 1957 года работала на Пермском гипсовом заводе, затем на ПЗСП

Нас уже совсем мало осталось, кто на гипсовом заводе начинал, человека два-три. Завод располагался на правом берегу. В Пермь я приехала в 1955 году, город ещё Молотов назывался. Приехала из Татарии к родственникам. Дяде надо было помочь посидеть, понянчиться с маленькими детьми, он жил в общежитии на улице Брикетной. Мне ещё и 16 лет не было.

У меня дядя работал строителем. Они строили двухэтажные дома на Пролетарке. Был год 1957-й, дома строили ещё деревянные. До сих пор некоторые стоят. Только потом стали строить каменные дома.

Устроилась я в общежитие уборщицей. Днём нянчилась, а вечером работала. Девчонка молодая, мне приодеться надо, то да другое. И в августе 1957 года устроилась на гипсовый завод. Там на возраст не особенно глядели, им рабочие нужны были.

Направили работать на мельницу. Мололи формовочный гипс, строительный, медицинский. Таскали на спине мешки с гипсом — по 25-30 тонн за смену (общую суточную смену завода – прим.), в вагонетки грузили, таскали с баржи, на баржу, в вагоны. Тогда железнодорожная ветка шла по берегу Камы. Очень тяжёлая была работа, мужская. Работала в основном молодёжь, совсем юная. Нигде не принимали до 18 лет на работу, а на гипсовом заводе — лишь бы мешки могли таскать, всех брали.

На гипсовом стали готовиться к остановке производства, и я пошла на ликеро-водочный завод, в транспортный цех. Перебирались через Каму как могли, на Пролетарку бегали на электричку. Один раз я даже чуть не утонула. Однажды возвращались мы по льду с работы домой, я и ещё два мужика. Мужики доски несли, и это меня спасло. КамГЭС тогда воду спускала, лёд трескался, и я оказалась в полынье. Спасибо, мне доски протянули, вытащили. Я уже замуж вышла, дочь родила. Слово себе дала: через Каму больше не работать, рассчитаться. Меня в отделе кадров ликёро-водочного отпускать не хотели. Я молодая была, сильная, начальник отдела кадров (даже фамилию его помню — Кривошеев) всё отговаривал увольняться. Но слово своё я сдержала, рассчиталась и снова пришла на гипсовый завод.

Наш гипсовый завод тогда много названий сменил. Одно время нас даже к пищевикам относили.

В 1959-м такое большое наводнение было, что нас всех с Закамы переселяли куда повыше, в клубы, в школы. Сильно разливались мелкие речушки, которые в Каму впадали. Правый берег был болотистый почти весь год. И стали мы пешком ходить с Закамы сюда, на Пролетарку. Здесь работал уже известковый цех, стояла недостроенная котельная.

Как раз сдали жилой дом на Транспортной, 27. И нам, большой семье из 11 человек, дали трёхкомнатную квартиру. Какое тогда у завода жильё имелось? Наш дом да общежитие на Сеченова, 14. Почти всех с Закамы сюда и поселили, с зоны затопления.

Стали выпускать известь. Весь народ пришел с гипсового завода. Кого куда направили, в гипсовый цех, на карьер. Мне довелось немного и на карьере поработать, это там, где бетонный завод, возле моста. Там гравий намывали со дна Камы, раньше всё время драги работали. Я уже второй раз беременная была, когда нас отправили помогать строить ЛЭП для завода. Вымеряли площадки под столбы, выполняли разные подсобные работы.

От старого гипсового завода на ПЗСП перешёл директор Собенин. И главный инженер Геннадий Павлович Мостовихин, хороший мужчина. Некоторые потом перевелись в другие места. А я осталась, никуда больше не пошла счастье искать. ПЗСП — это мой завод. Я здесь с самого его основания. 35 лет проработала.